Одиночество или обратная сторона привязанности
Говоря об одиночестве, мы довольно часто предполагаем отсутствие другого или невозможность / неумение выстраивать отношения с другим. Но иногда у человека может быть семья, дети, родители, друзья или другие значимые для него люди, однако, внутренне он может быть не удовлетворен отношениями и качеством контакта.
В таких случаях можно предположить, что переживание одиночества имеет связь с той привязанностью, которая была сформирована в паре мама-ребенок.
Зачастую психолог может слышать такие слова:
“Люди взаимодействуют и общаются со мной ради своей выгоды! Я им не интересен и не нужен!”
“Меня не понимают и не видят таким, какой я есть!”.
И такое восприятие может уходить своими корнями в младенческие годы, когда в детско-родительских отношениях формировалось чувство безопасности и базовое доверие к миру.
Первые отношения – это отношения с матерью (или фигурой ее замещающей). Выстраивая отношения с материнской фигурой, младенец строит отношения и со всем миром, для него мама и является этим миром. Именно с ней ребенок получает первый опыт коммуникации и эмоциональной обратной связи. Такую связь обеспечивает привязанность – глубокая эмоциональная связь, своего рода чувство близости, симпатии, преданности.
Об этом феномене писал английский психиатр и психоаналитик Джон Боулби, по его мнению, программа привязанности обеспечивает главную, жизненно важную потребность ребенка – потребность в заботе взрослого, без которого выжить невозможно. Этот ранний опыт устанавливает основы и рамки для эмоциональной жизни. Если основы надежны, это дает уверенность человеку при регулировании эмоций и установлении контакта с другими, позволяет заложить базу для поддержания и выражения сильных чувств (боль, гнев, страх, ужас, удовольствие и пр.), что может выражаться в ощущении: «меня любят, даже когда я гневаюсь или кричу».
Но если связь по каким-то причинам не прочная (например, мама часто подавлена, отстранена или переживает утрату, или слишком тревожная и опекающая), то ребенку в дальнейшем сложно распознавать и выражать свои чувства. Это может привести к подавлению сильных чувств и дальнейшему их «онемению», либо, наоборот, к невозможности сдерживать любое эмоциональное проявление. Это может проявляться в таких словах, как: “Я не верю, что есть другой, который выдержит то, что со мной происходит внутри. Я один”; “Я выпадаю из реальности, когда чувствую”; “Если я буду с другим в контакте, он больше меня, я в нем растворюсь. Мне проще одному”.
Если ребенок не уверен в своем взрослом, в его привязанности, он будет добиваться подтверждений связи, стремиться ее сохранить и укрепить любой ценой. Пока не смирится и не выберет одну из стратегий: тревожный стиль (цепляться за другого и отчаиваться, когда тот уходит; основные эмоции гнев и бессилие) и избегающий стиль (избегание близких отношений со значимым человеком; эмоция страх). Ненадежная привязанность формируется, когда родители испытывают сложности в том, чтобы должным образом отвечать на потребности своих детей (особенно эмоциональные). Эти родители в своем детстве, вероятно, также могли сталкиваться с тем, что их потребности не были удовлетворены.
Ненадежная привязанность приводит к тому, что люди могут столкнуться с определенными сложностями в управлении собственными чувствами и налаживании связей. Эти сложности могут возникать в связи с неосознаваемой попыткой перенести ожидания от родителя, свойственные ребенку, на тех людей, которые оказываются с ним рядом в зрелом возрасте. Неудовлетворенная потребность в безопасности, спокойствии, стабильности теперь направлена на того, кто рядом, на супругов, друзей, коллег по работе. В данном случае работа в группе поддержки может быть направлена на то, чтобы человек в безопасной обстановке смог встречаться с сильными чувствами, восстанавливать с ними контакт, учиться экологично их проживать и выражать в отношениях с другим.
Автор статьи: Екатерина Травкина